—С Лялей мы познакомились, когда я ставил в Малом драматическом театре спектакль «Фрекен Жюли», это была дипломная работа. С тех пор более 20 лет вместе. И даже два года проработали в одном театре. Жена меня туда и заманила. Я ушел из МДТ, лежал на диване и плевал в потолок. А она пришла и сказала: иди и работай. В Театре на Васильевском как раз спектакль ставил польский режиссер Анджей Бубень, который знал меня. Он предложил роль, и я постепенно влился. С женой у нас по творчеству никаких проблем не возникает. А в жизни все как у людей: бывает шторм, но иногда бывает и хорошая погода.

Большинство иных семей жизнь разметала гораздо раньше, поколения послевоенных годов не знали, кем были их родители до революции, с трудом вспоминали, что у тех, кажется, были братья, сестры, теперь обитавшие неизвестно где. Да и собственные братья и сестры — не важно, жили ли в том же городе или остались в другом, — приезжая к родственникам по делам или в гости, казались призраками, заполнявшими дома хозяев невыразимой тоской и скукой. Поколение семидесятых относилось к приездам неведомых дядьев и теток как к непродолжительной неприятности, с которой требовалось считаться, раз уж родители их зазвали, а до поколения восьмидесятых дядья и тетки просто не дожили, и дети нового времени знать не знали их имена.